«Живу в бане». В Ленобласти ветеран труда остался без крыши над головой

• Дорога жизни»
• Раскаленный холодильник
• Переезд в баню
• С миру по нитке

МОСКВА, 18 апр — РИА Новости, Мария Марикян. Восьмидесятилетний Валерьян Замыцкий из Шлиссельбурга оказался на улице после пожара. Из личных вещей спас только пальто — успел схватить, выбегая посреди ночи из охваченного огнем дома. Покидать участок пенсионер наотрез отказался и поселился в бане. РИА Новости рассказывает его историю.

Дорога жизни»

В Шлиссельбурге Валерьян живет с рождения, если не считать временную эвакуацию. Когда началась Великая Отечественная, ему не было и года. Отец, капитан буксира, баржами вывозил людей из блокадного Ленинграда через Ладожское озеро по Дороге жизни — единственной транспортной магистрали, связывавшей город с внешним миром.

«Он и нас вывез — меня вместе с тремя братьями, сестрой, матерью и бабушкой. Посадил в поезд, а сам — обратно. Так мы оказались в Ярославской области. Когда все закончилось, отец за нами приехал. В 1956-м в Шлиссельбурге заселились в новенький дом, — вспоминает Валерьян Федорович. — Бате, понятное дело, было не до строительства. Жилье возвели наемные рабочие. Тогда срубы появлялись как грибы после дождя — все хотели поскорее вернуться к нормальной жизни».

Валерьян Федорович

С тех пор место жительства Валерьян не менял. После школы и училища работал на заводе в Ленинграде фрезеровщиком. На дорогу в одну сторону тратил порой по несколько часов, но на переезд не решался. Потом устроился в инструментальный цех на «Невский завод» неподалеку от дома. Был техником на резервной станции «Пулково», электромонтажником на метеорологической станции от Северо-Западного пароходства.

Похоронил родителей, сестра и братья обзавелись семьями и уехали. Валерьян Федорович остался один. Женат не был, детей нет. Последние годы занимался хозяйством — выращивал в огороде овощи и зелень. Его удостоили звания «Ветеран труда Ленинградской области», на пенсию не жалуется.

Раскаленный холодильник

Размеренную жизнь перечеркнул пожар в ночь с 22 на 23 марта. Пенсионер по привычке рано лег спать, но вскоре проснулся от странных поскрипывающих звуков. Показалось, кто-то шумит на улице — окно спальни выходило на автодорогу. Вдруг стало тяжело дышать, воздух нагрелся. Замыцкий заглянул на кухню и увидел полыхающий холодильник. Попытался потушить — не смог. Понял — в доме оставаться опасно.

"Схватил пальтишко и выбежал на улицу на босу ногу, в чем был. Стоял и просто смотрел. Ничего не мог поделать. Надо же, вляпался на старости лет. Сгорело все, что нажито нашей семьей с 1956-го…" — сокрушается Замыцкий.

За несколько дней до пожара Валерьян Федорович почувствовал в доме запах гари. Говорит, что проверил проводку — ничего подозрительного. Как выяснилось позже, холодильник вспыхнул из-за резкого перепада напряжения.

Сгоревший дом

Пожилой человек фактически остался ни с чем. Были небольшие накопления на черный день, но и они сгорели. За деньги не переживает. Обидно за другое — отцовские награды и грамоты уже не вернуть: «Память о его подвигах исчезла».

Переезд в баню

Единственное, что уцелело от дома — печная труба. Замыцкий твердо решил: пожарище не бросит. Поселился в бане, в нескольких метрах от сгоревшего сруба. Условий там никаких, поэтому соседи объединились, чтобы помочь погорельцу.

«Мы хоть и живем рядом с дедушкой, но о пожаре я узнала через знакомых и соцсети. Мои родители поехали к нему вечером 23-го. Принесли постельное белье, матрасы, горячую еду и чай. Он лежал на полу — больше негде. Валерьяну Федоровичу нездоровилось: слабость, температура. Видимо, набегался ночью босиком. Подобрали лекарства, привели в чувство», — рассказывает РИА Новости местная жительница Ирина Л.

С сестрой и двумя братьями Валерьяна быстро связаться не удалось: мобильный сгорел, а номера он не помнил. О случившемся родные узнали через несколько дней. Соседи тем временем приносили погорельцу предметы быта, одежду, обувь.

Дом сгорел дотла. Стоп-кадр видео

«Раскладушку ему поставили, плиту двухконфорочную. Первые дни я ему готовила. После шумихи со мной связался директор одного ресторана — организовал доставку горячего питания. Ну а позже подключилась сестра Валерьяна Федоровича. Хоть ей и за 70, но она очень активная, старается приезжать хотя бы через день. Ухаживает, кормит», — продолжает Ирина.

Создать условия для жизни в бане — вынужденная мера. Соседи и родные не раз предлагали пенсионеру кров, но он отказывается. В администрации Шлиссельбурга нам объяснили, что хотели заселить его в пансионат или предоставить соцжилье из маневренного фонда. Ни в какую. Выделить же средства из бюджета на новый дом человеку, который лишился частной собственности, у администрации «нет возможности по закону».

С миру по нитке

О тяжелом положении пенсионера Ирина написала в соцсетях. Думала собрать немного денег среди местных на бытовые нужды погорельца. За короткий срок поступило больше 230 тысяч рублей — такого отклика Ирина не ожидала. Решили направить все средства на новый дом. Договор с подрядчиком уже заключили. Строительство скоро начнется.

"Конечно, на все не хватит. Близкие помогут. Наверняка придется влезать в кредиты, тратить собственные сбережения, — говорит соседка. — Работы много: надо и внутренней отделкой заниматься, и обставлять жилище".

К группе поддержки ветерана подключились и чиновники. Главы Шлиссенбурга и Кировского района города, а также депутат заксобрания выделили деньги из личных средств, сумму озвучивать не стали. В райадминистрации пообещали, что наладят в новом доме водоснабжение. А пока провели в бане свет. И утраченные документы восстанавливают.

Местные к решению Валерьяна Федоровича отнеслись с понимаем. Отзываются о нем только положительно: не пьет, не курит, помогает овдовевшим соседкам с хозяйством и работами по дому.

«Его родители были, как и он, хорошие, добропорядочные, безотказные люди. У них первых в нашем квартале появился домашний телефон. Все к ним ходили звонить по межгороду, — рассказывает Ирина. — Жаль, что дедушка сейчас в таком положении. Мы делаем все, чтобы он поскорее снова обрел свой угол».

События той ночи Валерьян Федорович до сих пор не может вспоминать без слез. Чтобы как-то отвлечься, делится планами: как только дом построят, возьмется за обустройство крыльца. Признается, что благодарен всем, кто в трудную минуту пришел на помощь. Говорит: единственное, что у него осталось — «родовое гнездо», бросить которое не позволяет совесть.